Ирина Чайковская

Выпускаемый в Филадельфии русскоязычный Альманах «Побережье» в 2013 году разменял свой третий десяток. Так совпало, что выход 21-го- тематического- номера ежегодника пришелся на семидесятилетний юбилей его главного редактора, Игоря Михалевича-Каплана, бессменного редактора, составителя и участника этого некоммерческого издания. Все двадцать лет своего существования Альманах представляет читателям по обе стороны границы литературу и искусство ближнего и дальнего зарубежья.

Как правило, книжка «Побережье» включает разделы «Поэзия», «Проза», «Литературоведение», «Переводы». В этот раз составитель отдал номер исключительно литературе non-fiction, объединив материалы под общей шапкой «Литературоведение» и выделив следующие разделы: критика-рецензии-эссе, интервью-культура -искусство. Главной же темой, затронутой в Антологии, стало творчество писателей и поэтов, пишущих на русском языке за границей, в основном в Америке. Выявлению специфики этого творчества посвящены монографические «главы» сборника об Иосифе Бродском, Льве Лосеве, Василии Аксенове, Евсее Цейтлине, а также включенные в него теоретические статьи.

Вчитаемся же в страницы Антологии.

И Иосиф Бродский, и Лев Лосев, да, пожалуй, и Василий Аксенов с момента своей смерти (а Бродский и раньше) стали безусловными литературными авторитетами. Мы бережно собираем все их высказывания и оценки, малейшие черточки их быта. Наташа Шарымова, соседка Бродского по Грин Виллиджу, вспоминает: «Однажды он сказал мне, что “пересек Нью-Йорк с запада на восток и обратно более 10 000 раз- вполне монашеская практика, медитация на ходу”» (с.9). «44 Morton Street. Наброски воспоминаний»Шарымовой получились с уклоном в ботанику и географию, но не без ценных золотинок, к тому же Наташа обнародовала прелестный карандашный портрет Бродского, нарисованный будто детской рукой, но с чутко уловленным полунаивным-полускептическим выражением лица, что обличает в художнике талантливого взрослого (автор Михаил Беломлинский).

Со «злой» статьей Анатолия Либермана «Встречи и невстречи с Иосифом Бродским» уже сталкивалась в других изданиях. Опыт неудачного (в лексике автора «неестественного» и «нелепого») общения с нобелевским лауреатом в университетских аудиториях дал возможность Либерману сделать вывод: «Видимо, Бродский <…> тратил свой шарм не на всех и хорошо знал, где и вкаких количествах его расходовать» (с.25). Что ж, как это ни печально, но, возможно, мемуарист прав. Жаль, что он не сообщил читателям, какой вопрос «на засыпку» был задан ему Бродским, и почему утаенный вопрос назван им «не представляющим интереса». В этом разделе представлены также материалы Беллы Езерской, Игоря Михалевича-Каплана и Татьяны Аист, Якова Клоца, Давида Шраера-Петрова, Андрея Грицмана, Елены Иоффе.

О Льве Лосеве в разделе его памяти, кроме двух стихотворений и эссе о Сюзан Зонтаг самого поэта, помещен наш с Соломоном Волковым диалог «Загадки Льва Лосева» и любопытный материал Виктора Фета «Неопубликованный автограф Льва Лосева». Известна любовь Лосева к поэзии Афанасия Фета, однако ему Лев Владимирович стихов не посвящал, зато наш современник Виктор Фет, поэт и биолог, исследователь скорпионов из Западной Вирджинии, подарка удостоился. На присланные Виктором к Новому году купленные за бесценок экземпляры лосевской книжки «Послесловие» поэт отозвался стихотворением «Все эти пейзажи и сценки,/ описанные по-русски…». Дата под стихами (29 декабря 2008 года) свидетельствует: Льву Лосеву оставалось жить четыре месяца.

Василий Аксенов прожил чуть дольше Лосева, не 72 года, а 77 лет. В сущности, тоже недолго. Ему в рубрике «Реквием в память Василия Аксенова» посвящены два материала: статья Виктории Малеевой «Василий Аксенов во Львове» и Филиппа Бермана «Астральная константа Василия Аксенова. Мираж отечества. Реквием». Виктория Малеева описывает приезд Аксенова во Львов в1962 году, где после освобождения из лагеря жила его мама Евгения Семеновна Гинзбург. Для львовян Аксенов был «представителем не вполне понятной русской культуры» (с. 50). И представил он ее, продемонстрировав «то самое золотое сечение толерантности, которое сродни редкому таланту» (там же). Большой мемориальный очерк Бермана чересчур пафосен, порой кажется, что автор перепутал Аксенова с Блаватской: «Аксенов думал всегда о большой астральной литературе» (с. 47).

Цикл статей посвящен и Евсею Цейтлину, писателю третьей эмиграции, в 2013 году отметившему свое 65-летие. Среди авторов (Вадим Молодый, Дина Рубина) есть и «сердитый критик» Анатолий Либерман. Правда, в рецензии «Пути и судьбы. Книги Евсея Цейтлина» он вполне доброжелателен. Совсем недавно впервые столкнувшись с этим глубоким самобытным автором, прочитав его «Долгие беседы в ожидании счастливой смерти», могу повторить вслед за Вадимом Молодым, что эта книга представляет нам «один из важнейших архетипов человечества- архетип смерти» (с. 74). Стоит к этому добавить наблюдение Дины Рубиной: «…читаешь с надеждой почти детской: значит, людская память так велика, так щедра, что после ухода человека обязательно сохранит то главное, ради чего стоит жить и писать?» (с. 74).

В разделе «Критика и рецензии» отмечу цикл рецензий люксембурженки Марины Гарбер на русскоязычных поэтов Зарубежья: Владимира Гандельсмана (названного рецензенткой «одним из наиболее самобытных поэтов по обе стороны рубежа», с. 77), Натальи Резник, Ирины Машинской, Георгия Садхина, Марины Темкиной, Виталия Амурского и Рудольфа Фурмана. Выделю маленькую, но такую изящную и заразительную рецензию Владимира Соловьева на книгу Ланы Райберг «Картонная луна». Захотелось вновь перечитать рассказы, о которых у рецензента сложилось впечатление «книги- живого существа с трепещущей и изменчивой душой». Вадим Молодый в статье «Поздний старт» открывает бостонского писателя Александра Яблонского, о котором, признаться, прежде я не слышала, хотя проживаем мы с ним в одном городе. Александр, будучи музыкантом и живя в Питере, «на пике своей карьеры и бытового благополучия эмигрировал в США (1996)», а «в 2008 году вдруг стал писателем» (с.92). Все, конечно, понимают, что «вдруг» такое не случается, что писательство «зреет», и в случае Яблонского зрело оно долго, но старт оказался успешным- вышло уже пять его книг.

В разделе «Литературоведение» необходимо выделить несколько теоретических статей, посвященных литературе Зарубежья. Это, в первую очередь, статья ИгоряМихалевича-Каплана «В небе наше гнездо», где взамен теории «единого потока» выдвигается другая: многочисленные и разные ветви, вырастающие на дереве русской литературы. Если редактор «Побережья», перечисляя эмигрантские издания и имена писателей и поэтов, видит в этом изобилии «своеобразный эмигрантский реннесанс», то в статье «Эмигрантская литература, или Судьба беспризорницы» Лианы Алавердовой говорится о грустном: съеживается читательская база, ибо старики-эмигранты умирают, а молодых «калачом не заманишь на литературные выступления», литература Зарубежья «никого не интересует»- ни местных славистов, ни российских издателей… В свежей, написанной озорно и увлекательно статье «Русские идут! (писатели-иммигранты в американской литературе)» Сары Азарновой дается анализ внезапно возникшего бума вокруг книг «новых русских американцев»: «аромат чужого языка, незнакомой культуры и экзотической еды притягивает людей как магнит» (с. 132). Судя по выдержкам, «русская еда» занимает далеко не последнее место в прозе молодых американцев русского происхождения.

Нельзя пропустить и статью рано ушедшего собирателя-эрудита Эдуарда Штейна (1934-1999) «Автографы моего собрания», где опубликованы уникальные документы: открытка 1940 года И.Бунина к американскому адресату с мольбой о материальной помощи (нобелевский лауреат голодал в Грассе), а также письмо А.Н.Толстого к Сталину от 17 июня 1941 года о бедственном положении Бунина и о его желании вернуться на родину.

На тему слияния двух культур, русской и американской, их «бурных встреч, пересечений, смешений и оплодотворений» размышляет Михаил Эпштейн в своей речи «Амероссия. Двукультурие и свобода» при получении премии Liberty, помещенной в антологии в разделе «Эссе». Там же помещены интересные, содержательные эссе Виктора Фета, Зои Мастер, Жени Павловской и Льва Бердникова, Льва Фрухтмана и Тамары Александровой. В разделах «Культура» и «Искусство» отмечу насыщенные материалом обзоры Ксении Гамарник, рассказывающей о современном американском театре, в чем-то пересекающемся с русским, о меценатах Пенсильвании, тратящих миллионы на создание школ, пополнение музейных коллекций и строительство медицинских центров; к этой последней теме примыкает ее же большая статья «Русское искусство в Америке», в которой привлекают портреты и судьбы американцев-коллекционеров русского искусства, в разное время заболевших страстью собирательства Russian Arts.

Театру посвящены обзор Беллы Езерской «Театральная жизнь русской эмиграции» и диалог Наташи Шарымовой с Ириной Волкович, ленинградкой, основателем и руководителем нью-йоркского русского театра «Диалог», в котором играют известные русскому зрителю Елена Соловей, Рустем Галич, Сергей Гордеев, Сергей Побединский.

Старейший художник эмиграции Сергей Голлербах делится своим взглядом на «новую эстетику» в эссе «Голые и нагие на рубеже столетий», а редактор антологии рассказывает о друге и композиторе Давиде Финко.

Сборник прекрасно оформлен: художник-дизайнер Юрий Крупа использовал в оформлении работы недавно умершего американского художника-супрематиста Виктора Лазухина (1927-2013).

Антология «Побережье» №21, при всем своем «тематическом единстве», разнообразна и ярка, жаль только, что разные грани литературы и искусства сегодняшней Русской Америки читателю представляют исключительно сами «носители эмигрантской культуры».

Российские критики не занялись пока этой темой. Надеюсь, что все впереди.

Журнал “Вопросы литературы”, 2014, №6